Неточные совпадения
Очень скоро по приезде в Париж мы познакомились, благодаря письму, написанному ей Л., с вдовой Л. Блуа, датчанкой и протестанткой по происхождению, ставшей фанатической католичкой, фанатически преданной
памяти своего мужа, женщиной в своем роде
замечательной.
Я сохраняю
память о Логвинском, как об одном из
замечательных людей среди молодежи того времени.
Все это было делом одного момента. Мелькнули в
памяти моя бродяжная жизнь, рыбинский кабак, словесные рифмованные «импровизации» бурлака Петли,
замечательный эффект их, — и я мгновенно решил воспользоваться его методом.
Как актер, Ароматов был замечательно хорош, но его погубила «проклятая буква р»; колоссальная
память и начитанность придавали его разговорам живой интерес, и, что всего занимательнее, он владел счастливой способностью не только схватить, но и передать с
замечательным искусством смешные стороны в людях и животных.
Так рановременно погиб этот
замечательный человек,
память которого живет во всех переживших его товарищах.
Всего
замечательнее было его лицо — одно из тех лиц, которые запечатлеваются в
памяти на всю жизнь с первого взгляда: большой четырехугольный лоб был изборожден суровыми, почти гневными морщинами; глаза, глубоко сидевшие в орбитах, с повисшими над ними складками верхних век, смотрели тяжело, утомленно и недовольно; узкие бритые губы были энергично и крепко сжаты, указывая на железную волю в характере незнакомца, а нижняя челюсть, сильно выдвинувшаяся вперед и твердо обрисованная, придавала физиономии отпечаток властности и упорства.
Полицмейстер у нас был очень
замечательный и глубоко врезался мне в
память. Александр Александрович Тришатный. Невысокий, полный, очень красивый, с русыми усами, с тем меланхолически-благородным выражением в глазах, какое приходилось наблюдать только у полицейских и жандармских офицеров. Замечателен он был в очень многих отношениях.
Но как нет правил без исключения, то и тут, в этой тягостной полосе моих ранних воспоминаний, есть одно исключение, с которым для меня соединяется самое светлое воспоминание о небольшом и, конечно, неважном, но, по моему мнению, в высшей степени
замечательном и оригинальном происшествии, бросающем мягкий и теплый луч света на меркнущую в людской
памяти личность благодушнейшего иерарха русской церкви, покойного митрополита Киевского Филарета Амфитеатрова.